Умолкли заботы. Становится тихо.
Небо узоры из звёзд зажигает.
Луна светофором в окне зависает,
Лишь мысли всё носятся, носятся лихо.
Но вот и они, наконец, замирают,
Найдя для себя потайной уголочек,
Где вместе, устало свернувшись в клубочек,
Силёнки для нового дня набирают.
И в этой тиши пробуждаются звуки.
Один за другим, не толкаясь, не споря,
Как в танце кружатся, то сольно, то вторя,
Сплетая в мелодии нежные руки.
Вот голос вступает, неспешно, чуть слышно,
И сердце за ним устремляется в небо,
День прошлый оставив внизу точно небыль,
В которой ты, право, не свой, а лишь пришлый.
А там, наверху, где сияние света,
Где ангелов хор в благолепии славит,
Находится Тот, Кто тебя не оставит
В надежде твоей без живого ответа!
И губы спешат, словно гонят метели,
Слова на слова второпях набегают,
Но бурный поток вскоре сам замирает,
Увидев беспомощность этой затеи.
Смущенно душа отступает немного —
Возможно, слова её просто не слышат,
А может быть, это период затишья,
Не время тревожить всесильного Бога?
Но только душа огорчённо вздохнула,
Как выступил Некто, досель незнакомый,
И он языком непонятным и новым
Стал Господа славить! И радость вспорхнула
Как птица, которой вдруг дали свободу!
И сердце за нею вдогонку стремится
Туда, где источник, готовый излиться,
Всем жаждущим дать животворную воду.
К нему бы припасть истомлённой душою
И пить, возрождаясь, как феникс из пепла,
Приняв избавленье от вечного пекла,
Сомненья уже не тащить за собою!
И в этом стремленьи проблемы, заботы
Исчезли, как будто бы и не бывали!
Покой, тишина нежно душу объяли,
Собой предваряя чудесное что-то.
И через мгновенье становится ясно –
То было всегда потаённой мечтою:
Хотя б на секунду прижаться щекою
К Отцовской руке. И мечтал не напрасно!
Вот то ощущенье – рука Его рядом,
Крепка и нежна, и надёжна как крепость.
Возможно, что это лишь наглая дерзость,
Но только для сердца иного не надо —
В Отцовской любви растворится бесследно,
Войти всею жизнью своей в Его волю…
Так странно, так чудно и сладко до боли,
Когда Его слово приходит ответно!
Оно как вода среди смертного зноя,
Как хлеб, о котором мечтает голодный.
Зажжёт огонёк даже в сердце холодном,
В смятении гиблом даст твёрдость покоя.
И сердце так трепетно слову внимает:
В нём сила и нежность слились воедино,
Всё стало на место, как пазлы в картине!
Ведь это ответил Отец! Он всё знает!
Филиппов В.Г.
